насколько они отчаянны, настолько они полны жаждой к жизни.
«Это замечательная страна, и я люблю свой народ, но я не могу вернуться. По крайней мере, еще несколько лет, я думаю. Насилие должно остановиться. Мы не выживем, если сейчас вернемся».
Только что в дверь вошел тот стеснительный мальчик из столярной мастерской. Должно быть, он шел сюда пешком. Это очень длинный путь. Он держит футбольный мяч, который мы ему подарили. Он показывает его и дает своим братьям. Сейчас он улыбается и кажется расслабленным. Я встретилась с его матерью, она очень милая.
В гараже мы встретились с семьей — одинокой женщиной с шестью детьми. Она вынуждена была покинуть страну, поскольку партизаны вербовали двух ее детей.
Южная Америка не похожа на другие страны, где массы людей перемещаются вместе и живут в лагере. Из своего дома в чужую страну и общество уезжают индивидуальные семьи. Они показывают мне вещи, которые они делают своими руками. Молодой человек говорит, что он делал успехи в capoeira (бразильский стиль борьбы), а затем группа мятежников попросила его научить их. Он согласился их учить, но они хотели, чтобы он сражался, поэтому он ушел из группы.
«Я отказался носить оружие или работать на плантациях коки. Они угрожали мне, но это против моих принципов. После этого мы поняли, что, если бы мы остались, нас бы убили. Мы ушли из города по направлению к границе. Когда мы приехали, тетя сказала нам, что мы в черных списках. Мы потеряли все — продали все, что могли. Мы приехали сюда и начали работать, где только могли. У нас был ресторан, но служба иммиграции его закрыла, потому что у нас не были готовы документы. К счастью, они нас не депортировали. Мы узнали об УВКБ ООН. Сейчас наши документы в порядке».
Сейчас они занимаются ремеслом. Они показывают нам подарочные коробки, кукол, икебаны и продают их прямо в гараже.
«Я бы хотел начать хороший бизнес. Я мог бы делать хорошую пиццу».
Монахини приглашают нас в свои комнаты, чтобы мы могли освежиться. Они миссионеры, поэтому они живут, как обычные женщины. Внезапно я как-то странно себя почувствовала. Может быть, потому, что была воспитана католичкой, но когда они показали мне их спальни, у меня было чувство, что я не должна смотреть. Я не знаю, почему мне было так удивительно, что у них есть небольшие тренажеры, беговые дорожки. Наверное, мы просто не думаем, что монахини могут делать зарядку и быть столь похожи на обычных людей. В одной комнате на полу лежат подушки и стоят маленькие деревянные статуи. Сестра складывает руки жестом: «Вот где мы молимся». Одна из монахинь рассказывает мне про годы, проведенные в Колумбии. Она рассказывает, что была миссионеркой восемнадцать лет, восемь из них за пределами Бразилии. Их группа сестер была организована для помощи мигрантам. Она говорит, что сейчас одевается в нормальные вещи. Затем она снимает свое кольцо с распятием, чтобы показать мне. Я чувствую, что не должна касаться его.
«Мы из Бразилии. Наш орден работает в двадцать одной стране. Мы работаем с мигрантами. Мне нравится ездить в разные части мира, узнавать разные мировоззрения. И всегда ты многому учишься у детей».
Я говорю, что моя мать католичка и будет рада, что я провела время с монахинями. Они хихикают. Как бы там ни было, каждая организация, каждая страна, каждая религиозная группа состоит из простых людей.
Одна из сестер говорит: «Я мечтаю работать на границе Мексики и США». Я говорю, что она, скорее всего, единственный человек, мечтающий об этом. Она улыбается. Мы прощаемся.
«Возможно, когда-нибудь мы увидимся на мексиканской границе. Никогда не знаешь», — говорит она.
Они рады, что Бразилия победила в последнем футбольном матче.
2:45 дня
Мы посетили лагерь беженцев в изолированной зоне. Там живут сорок человек, из них семнадцать дети. Добирались туда мы достаточно долго. Мне сказали, что у них на всех всего одна машина. Поэтому, как правило, за ними приходит автобус. Они приехали два года назад из Сент Августина, что в Колумбии. Это одно из самых древних мест в Колумбии. Причины побега: «Они заставляли наших детей брать оружие. Партизаны постепенно захватили власть. Но мы — духовное сообщество».
В этом уединенном районе у них есть школа и церковь. «Наконец, у нас есть мир».
Они живут непонятно где, но тем не менее они не хотят, чтобы мы их фотографировали.
«Мы боимся, что они придут за нами».
Нас отвели на кухню, она находится под навесом, все очень аккуратно. Они очень гостеприимны и приготовили ланч, состоящий из говядины, риса и супа.
Они рассказали мне о человеке, чьему учению они следуют. Это современный философ Самаэль Аун Виор, он учит людей тому, как люди могут совершенствоваться. Развитие человека в поисках Бога. Смысл его философии в том, что все религии, в сущности, одинаковы. Возможны перевоплощения. Будды в Иисуса. Много тысяч последователей в Латинской Америке — не какой-то дурной культ.
«Мы не преследуем ни политических, ни экономических целей. Мы учим нашим убеждениям совершенно бесплатно, мы открыты для каждого. Нет расовых, этнических или социальных различий».
Некоторые люди здесь не являются беженцами. Одна семья из Эквадора. Им помогали построить школу, но еще потребуются окна и школьные принадлежности.
Я не говорю по-испански, поэтому все диалоги мне переводят. Я начинаю чувствовать себя какой-то глухонемой. Мне не очень хочется, чтобы кто-то пытался говорить со мной, потому что я не могу ответить. Я спросила, в чем они нуждаются.
«Вода. Электричество. Канализация. У нас есть один генератор, но его недостаточно».
Мы спросили мужчину-колумбийца о его жизни. До того как он попал сюда, он жил в своей стране.
«Там я продавал инструменты и уголь — я был торговцем. Но мятежники вымогали деньги у всех, кто вел бизнес, и в городах невозможно было иметь магазин слишком опасно. А здесь земля не достаточно хороша для возделывания зерновых».
Он наклонился ко мне. «Вы задаете много вопросов. Должно быть, очень интересуетесь».
Когда ему объяснили, что я пишу дневник, который люди потом смогут прочитать, он сказал: «Вы посыльный между теми, у кого ничего нет и теми, у кого есть многое. Это замечательно».
Мы немного поиграли с детьми. Сейчас я осознала, что все, что тебе надо, чтобы растопить лед в отношениях с детьми (особенно маленькими мальчиками) во всем мире, — это футбольный мяч. Мы принесли подарки, и они сохранили оберточную бумагу для школы. Мы с коллегами из УВКБ говорили об этом, когда уехали. Мы рассказывали истории о тех удивительных поделках, беженцы делают из полиэтиленовых пакетов, проволоки и т. д. Все согласились, что самая популярная вещь — это машинки, которые они делают из проволоки и которые можно толкать и катать. Также они скручивают полиэтиленовые пакеты, чтобы делать веревки, из которых потом плетут корзины.
Они рассказывают об наиболее трогательных историях семей или какие-то безумные вещи, например, когда супружеская пара в спешке бежала через границу и прихватила с собой свинью. Они убегали на лодке; свинья, очевидно, испугалась, и им пришлось засунуть ее в сумку. Вокруг меня люди, которые так увлечены своими подопечными. Они думают, что беженцы — замечательные люди, и говорят о них, как о друзьях.
Возвращались мы очень рано, поэтому остановились, чтобы посмотреть пирамиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
«Это замечательная страна, и я люблю свой народ, но я не могу вернуться. По крайней мере, еще несколько лет, я думаю. Насилие должно остановиться. Мы не выживем, если сейчас вернемся».
Только что в дверь вошел тот стеснительный мальчик из столярной мастерской. Должно быть, он шел сюда пешком. Это очень длинный путь. Он держит футбольный мяч, который мы ему подарили. Он показывает его и дает своим братьям. Сейчас он улыбается и кажется расслабленным. Я встретилась с его матерью, она очень милая.
В гараже мы встретились с семьей — одинокой женщиной с шестью детьми. Она вынуждена была покинуть страну, поскольку партизаны вербовали двух ее детей.
Южная Америка не похожа на другие страны, где массы людей перемещаются вместе и живут в лагере. Из своего дома в чужую страну и общество уезжают индивидуальные семьи. Они показывают мне вещи, которые они делают своими руками. Молодой человек говорит, что он делал успехи в capoeira (бразильский стиль борьбы), а затем группа мятежников попросила его научить их. Он согласился их учить, но они хотели, чтобы он сражался, поэтому он ушел из группы.
«Я отказался носить оружие или работать на плантациях коки. Они угрожали мне, но это против моих принципов. После этого мы поняли, что, если бы мы остались, нас бы убили. Мы ушли из города по направлению к границе. Когда мы приехали, тетя сказала нам, что мы в черных списках. Мы потеряли все — продали все, что могли. Мы приехали сюда и начали работать, где только могли. У нас был ресторан, но служба иммиграции его закрыла, потому что у нас не были готовы документы. К счастью, они нас не депортировали. Мы узнали об УВКБ ООН. Сейчас наши документы в порядке».
Сейчас они занимаются ремеслом. Они показывают нам подарочные коробки, кукол, икебаны и продают их прямо в гараже.
«Я бы хотел начать хороший бизнес. Я мог бы делать хорошую пиццу».
Монахини приглашают нас в свои комнаты, чтобы мы могли освежиться. Они миссионеры, поэтому они живут, как обычные женщины. Внезапно я как-то странно себя почувствовала. Может быть, потому, что была воспитана католичкой, но когда они показали мне их спальни, у меня было чувство, что я не должна смотреть. Я не знаю, почему мне было так удивительно, что у них есть небольшие тренажеры, беговые дорожки. Наверное, мы просто не думаем, что монахини могут делать зарядку и быть столь похожи на обычных людей. В одной комнате на полу лежат подушки и стоят маленькие деревянные статуи. Сестра складывает руки жестом: «Вот где мы молимся». Одна из монахинь рассказывает мне про годы, проведенные в Колумбии. Она рассказывает, что была миссионеркой восемнадцать лет, восемь из них за пределами Бразилии. Их группа сестер была организована для помощи мигрантам. Она говорит, что сейчас одевается в нормальные вещи. Затем она снимает свое кольцо с распятием, чтобы показать мне. Я чувствую, что не должна касаться его.
«Мы из Бразилии. Наш орден работает в двадцать одной стране. Мы работаем с мигрантами. Мне нравится ездить в разные части мира, узнавать разные мировоззрения. И всегда ты многому учишься у детей».
Я говорю, что моя мать католичка и будет рада, что я провела время с монахинями. Они хихикают. Как бы там ни было, каждая организация, каждая страна, каждая религиозная группа состоит из простых людей.
Одна из сестер говорит: «Я мечтаю работать на границе Мексики и США». Я говорю, что она, скорее всего, единственный человек, мечтающий об этом. Она улыбается. Мы прощаемся.
«Возможно, когда-нибудь мы увидимся на мексиканской границе. Никогда не знаешь», — говорит она.
Они рады, что Бразилия победила в последнем футбольном матче.
2:45 дня
Мы посетили лагерь беженцев в изолированной зоне. Там живут сорок человек, из них семнадцать дети. Добирались туда мы достаточно долго. Мне сказали, что у них на всех всего одна машина. Поэтому, как правило, за ними приходит автобус. Они приехали два года назад из Сент Августина, что в Колумбии. Это одно из самых древних мест в Колумбии. Причины побега: «Они заставляли наших детей брать оружие. Партизаны постепенно захватили власть. Но мы — духовное сообщество».
В этом уединенном районе у них есть школа и церковь. «Наконец, у нас есть мир».
Они живут непонятно где, но тем не менее они не хотят, чтобы мы их фотографировали.
«Мы боимся, что они придут за нами».
Нас отвели на кухню, она находится под навесом, все очень аккуратно. Они очень гостеприимны и приготовили ланч, состоящий из говядины, риса и супа.
Они рассказали мне о человеке, чьему учению они следуют. Это современный философ Самаэль Аун Виор, он учит людей тому, как люди могут совершенствоваться. Развитие человека в поисках Бога. Смысл его философии в том, что все религии, в сущности, одинаковы. Возможны перевоплощения. Будды в Иисуса. Много тысяч последователей в Латинской Америке — не какой-то дурной культ.
«Мы не преследуем ни политических, ни экономических целей. Мы учим нашим убеждениям совершенно бесплатно, мы открыты для каждого. Нет расовых, этнических или социальных различий».
Некоторые люди здесь не являются беженцами. Одна семья из Эквадора. Им помогали построить школу, но еще потребуются окна и школьные принадлежности.
Я не говорю по-испански, поэтому все диалоги мне переводят. Я начинаю чувствовать себя какой-то глухонемой. Мне не очень хочется, чтобы кто-то пытался говорить со мной, потому что я не могу ответить. Я спросила, в чем они нуждаются.
«Вода. Электричество. Канализация. У нас есть один генератор, но его недостаточно».
Мы спросили мужчину-колумбийца о его жизни. До того как он попал сюда, он жил в своей стране.
«Там я продавал инструменты и уголь — я был торговцем. Но мятежники вымогали деньги у всех, кто вел бизнес, и в городах невозможно было иметь магазин слишком опасно. А здесь земля не достаточно хороша для возделывания зерновых».
Он наклонился ко мне. «Вы задаете много вопросов. Должно быть, очень интересуетесь».
Когда ему объяснили, что я пишу дневник, который люди потом смогут прочитать, он сказал: «Вы посыльный между теми, у кого ничего нет и теми, у кого есть многое. Это замечательно».
Мы немного поиграли с детьми. Сейчас я осознала, что все, что тебе надо, чтобы растопить лед в отношениях с детьми (особенно маленькими мальчиками) во всем мире, — это футбольный мяч. Мы принесли подарки, и они сохранили оберточную бумагу для школы. Мы с коллегами из УВКБ говорили об этом, когда уехали. Мы рассказывали истории о тех удивительных поделках, беженцы делают из полиэтиленовых пакетов, проволоки и т. д. Все согласились, что самая популярная вещь — это машинки, которые они делают из проволоки и которые можно толкать и катать. Также они скручивают полиэтиленовые пакеты, чтобы делать веревки, из которых потом плетут корзины.
Они рассказывают об наиболее трогательных историях семей или какие-то безумные вещи, например, когда супружеская пара в спешке бежала через границу и прихватила с собой свинью. Они убегали на лодке; свинья, очевидно, испугалась, и им пришлось засунуть ее в сумку. Вокруг меня люди, которые так увлечены своими подопечными. Они думают, что беженцы — замечательные люди, и говорят о них, как о друзьях.
Возвращались мы очень рано, поэтому остановились, чтобы посмотреть пирамиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46