Сумасбродные выходки Крошки Сэма
выглядели столь непритворными, что мне ничего не оставалось, как обратиться
к разрозненным бумагам Уилбера и попытаться найти в них какое-нибудь
объяснение загадочным явлениям, повторяющимся в доме изо дня в день. Почти
сразу я наткнулся на неоконченное письмо оно лежало в ящике письменного
стола в одной из комнат первого этажа и было адресовано мне. Судя по всему,
Уилбер знал о том, что он неизлечимо болен, ибо с первого же взгляда на
письмо я убедился, что в нем содержатся распоряжения на случай смерти.
Единственное, чего Уилбер не знал точно, так это отпущенного ему срока, и
письмо, начатое им всего за месяц до кончины, было потом брошено в ящик
стола и больше оттуда не вынималось, хотя у кузена была уйма времени, чтобы
его дописать.
"Дорогой Фред, прочел я. Крупнейшие медицинские светила утверждают, что
я долго не протяну, и, поскольку в завещании я уже назвал тебя в качестве
наследника, мне остается только дополнить мою последнюю волю рядом
заключительных распоряжений. Умоляю тебя отнестись к ним серьезно и
выполнить неукоснительно. Вот три вещи, которые ты должен сделать
непременно:
1) Все бумаги, хранящиеся в отделениях А, В и С моей картотеки,
подлежат уничтожению.
2) Все книги, стоящие на полках Н, I, J и К, необходимо вернуть в
библиотеку Мискатоникского университета в Аркхэме.
3) Круглое окно в мансарде должно быть разбито. Ты слышишь? Не просто
вынуто и тем или иным образом использовано, но разбито вдребезги.
Три вышеназванных распоряжения ты обязан выполнить неукоснительно. В
противном случае те ужасные бедствия, которые могут постигнуть человечество,
будут на твоей совести. Больше я не стану к этому возвращаться, дабы не
терять времени, которого у меня и так мало, и перейду к другим важным
вопросам. Первый из них это..."
Но на этом месте кузену что-то, помешало, и он оставил письмо
недописанным.
Как мне следовало отнестись к этим загадочным распоряжениям? Я еще мог
понять, что книги должны быть возвращены в библиотеку, тем более, что меня
они почти не интересовали. Но зачем уничтожать бумаги? Почему бы не
отправить их в библиотеку заодно с книгами? А что касается стекла, то
разбивать его было бы просто глупостью ведь в таком случае пришлось бы
вставлять новое и пускаться в лишние траты. Одним словом, это несчастное
письмо только подогрело мое любопытство, и я решил уделить разборке архива
кузена более пристальное внимание.
В тот вечер я начал с книг на полках, указанных в письме; все они
размещались в мансарде в южном конце здания. В подборке книг кузена
сказывался его интерес к археологии и антропологии; среди них было множество
текстов о цивилизациях древних жителей острова Пасхи, монголов и различных
племен, находящихся на первобытной стадии развития, а также книги о
переселениях народов и о мифах и культах, входящих в состав первобытных
религий. Но это было только прелюдией к той литературе, что предназначалась
к отсылке в университетскую библиотеку. Среди последней попадались книги
настолько древние, что в иных даже не был указан год выпуска; разве что
ветхость, да рукописный текст позволяли датировать их средними веками. Книги
более поздних времен (среди которых я не встретил ни одной, изданной после
1850 года) попали к кузену разными путями: одни из них когда-то принадлежали
Генри Эйкли из Вермонта, двоюродному брату наших с Уилбером отцов, и он
собственноручно отправил их Уилберу; на других красовался штамп Национальной
Библиотеки в Париже, из чего можно было заключить, что мой кузен не гнушался
кражей книг с библиотечных полок.
Среди книг на разных языках, составлявших библиотеку кузена, попадались
такие названия,как "Пнакотикские манускрипты", "Текст Р'лайх",
"Una-ussprechlichen Kulten" фон Юнтца, "Книга Эйбона", "Песни Дола", "Семь
сокровенных книг" Хсана, "De Vermis Mysteriis" Людвига Принна, "Записки
Челено", "Cultes des Goules" графа д'Эрлета, "Книга Дзиан" (Здесь, в
свойственной последователям Лавкрафта мис-тификационной манере, упоминаются
как вымышленные сочинения (и среди них "Невообразимые культы" фон Юнтца, "О
загадочных червях" Л.Принна и "Культы гулей" самого кокетливо упакованного в
псевдоним "граф д'Эрлет" Августа Дерлета), так и вполне реальная "Книга
Дзиан"), фотокопия "Некрономикона" безумного араба Абдула Аль-Хазреда, а
также многие другие, в том числе и рукописные. Признаюсь, что содержание
этих книг привело меня в замешательство, поскольку они во всяком случае те,
которые я мог читать, содержали невероятное количество мифов и легенд,
относившихся, безусловно, к древнейшим религиозным воззрениям человеческой
расы и даже, если я правильно понял из прочитанного, иных нездешних рас.
Правда, я не был уверен в том, что правильно понял содержание текстов на
латинском, французском и немецком даже староанглийские книги мне приходилось
разбирать с большим трудом. Но и того, что я разобрал, хватило мне с лихвой,
ибо там излагалась картина мира столь абсурдная, что разве только такой
помешанный на антропологии человек, как мой кузен, мог счесть ее
сколько-нибудь заслуживающей внимания.
В то же время она не была лишена интереса, хотя и повторяла довольно
избитую схему. В основе ее лежало идущее из глубин веков представление о
борьбе сил света с силами тьмы во всяком случае, так мне показалось. В конце
концов, не все ли равно, под какими именами выступают эти силы Бога и
Дьявола или Богов Седой Старины и Властителей Древности, Добра и Зла либо
Ноденса, Владыки Великой Бездны, единственного из Богов Седой Старины,
получившего имя, и таких противостоящих ему богов, как слабоумный Азатот,
этот бесформенный распространитель инфернального хаоса, богохульствующий и
бурлящий в центре всего мироздания; Иог-Сотот, весь-в-одном и один-во-всем,
неподвластный законам времени и пространства, сосуществующий со всеми
временами и соприсутствующий всему пространству; Ньярлатхотеп, вестник
Древних; Великий Ктулху, ждущий часа, когда он сможет восстать из Р'лайха,
сокрытого в морских пучинах; невыразимый Хастур, Владыка Межзвездных
Пространств; Шуб-Ниггурат, черный козел дремучих Лесов Легионов Младых? И
подобно тому, как человеческие расы, поклонявшиеся различным известным
богам, именовались по сектам, так и последователи Древних разделялись на
чудовищных снежных людей, обитающих в Гималаях и других горных странах Азии;
глубоководных, что затаились в океанских пучинах, храня верность Великому
Ктулху и поклоняясь Дагону; шанта-ков; народ чо-чо и многих других. Иные
среди них, как утверждалось, происходят из тех мест, куда изгнали как
Люцифера из Рая Властителей Древности, когда они восстали против Богов Седой
Старины: это такие места, как далекие звезды Хиадеса, Неведомый Кадаф, плато
Ленг и затонувший город Р'лайх.
Среди этого обилия труднопроизносимых названий я встретил два имени,
которые привели меня в замешательство, заставив предположить, что кузен
относился к этой мифологической схеме куда серьезнее, чем я думал.
1 2 3 4 5 6
выглядели столь непритворными, что мне ничего не оставалось, как обратиться
к разрозненным бумагам Уилбера и попытаться найти в них какое-нибудь
объяснение загадочным явлениям, повторяющимся в доме изо дня в день. Почти
сразу я наткнулся на неоконченное письмо оно лежало в ящике письменного
стола в одной из комнат первого этажа и было адресовано мне. Судя по всему,
Уилбер знал о том, что он неизлечимо болен, ибо с первого же взгляда на
письмо я убедился, что в нем содержатся распоряжения на случай смерти.
Единственное, чего Уилбер не знал точно, так это отпущенного ему срока, и
письмо, начатое им всего за месяц до кончины, было потом брошено в ящик
стола и больше оттуда не вынималось, хотя у кузена была уйма времени, чтобы
его дописать.
"Дорогой Фред, прочел я. Крупнейшие медицинские светила утверждают, что
я долго не протяну, и, поскольку в завещании я уже назвал тебя в качестве
наследника, мне остается только дополнить мою последнюю волю рядом
заключительных распоряжений. Умоляю тебя отнестись к ним серьезно и
выполнить неукоснительно. Вот три вещи, которые ты должен сделать
непременно:
1) Все бумаги, хранящиеся в отделениях А, В и С моей картотеки,
подлежат уничтожению.
2) Все книги, стоящие на полках Н, I, J и К, необходимо вернуть в
библиотеку Мискатоникского университета в Аркхэме.
3) Круглое окно в мансарде должно быть разбито. Ты слышишь? Не просто
вынуто и тем или иным образом использовано, но разбито вдребезги.
Три вышеназванных распоряжения ты обязан выполнить неукоснительно. В
противном случае те ужасные бедствия, которые могут постигнуть человечество,
будут на твоей совести. Больше я не стану к этому возвращаться, дабы не
терять времени, которого у меня и так мало, и перейду к другим важным
вопросам. Первый из них это..."
Но на этом месте кузену что-то, помешало, и он оставил письмо
недописанным.
Как мне следовало отнестись к этим загадочным распоряжениям? Я еще мог
понять, что книги должны быть возвращены в библиотеку, тем более, что меня
они почти не интересовали. Но зачем уничтожать бумаги? Почему бы не
отправить их в библиотеку заодно с книгами? А что касается стекла, то
разбивать его было бы просто глупостью ведь в таком случае пришлось бы
вставлять новое и пускаться в лишние траты. Одним словом, это несчастное
письмо только подогрело мое любопытство, и я решил уделить разборке архива
кузена более пристальное внимание.
В тот вечер я начал с книг на полках, указанных в письме; все они
размещались в мансарде в южном конце здания. В подборке книг кузена
сказывался его интерес к археологии и антропологии; среди них было множество
текстов о цивилизациях древних жителей острова Пасхи, монголов и различных
племен, находящихся на первобытной стадии развития, а также книги о
переселениях народов и о мифах и культах, входящих в состав первобытных
религий. Но это было только прелюдией к той литературе, что предназначалась
к отсылке в университетскую библиотеку. Среди последней попадались книги
настолько древние, что в иных даже не был указан год выпуска; разве что
ветхость, да рукописный текст позволяли датировать их средними веками. Книги
более поздних времен (среди которых я не встретил ни одной, изданной после
1850 года) попали к кузену разными путями: одни из них когда-то принадлежали
Генри Эйкли из Вермонта, двоюродному брату наших с Уилбером отцов, и он
собственноручно отправил их Уилберу; на других красовался штамп Национальной
Библиотеки в Париже, из чего можно было заключить, что мой кузен не гнушался
кражей книг с библиотечных полок.
Среди книг на разных языках, составлявших библиотеку кузена, попадались
такие названия,как "Пнакотикские манускрипты", "Текст Р'лайх",
"Una-ussprechlichen Kulten" фон Юнтца, "Книга Эйбона", "Песни Дола", "Семь
сокровенных книг" Хсана, "De Vermis Mysteriis" Людвига Принна, "Записки
Челено", "Cultes des Goules" графа д'Эрлета, "Книга Дзиан" (Здесь, в
свойственной последователям Лавкрафта мис-тификационной манере, упоминаются
как вымышленные сочинения (и среди них "Невообразимые культы" фон Юнтца, "О
загадочных червях" Л.Принна и "Культы гулей" самого кокетливо упакованного в
псевдоним "граф д'Эрлет" Августа Дерлета), так и вполне реальная "Книга
Дзиан"), фотокопия "Некрономикона" безумного араба Абдула Аль-Хазреда, а
также многие другие, в том числе и рукописные. Признаюсь, что содержание
этих книг привело меня в замешательство, поскольку они во всяком случае те,
которые я мог читать, содержали невероятное количество мифов и легенд,
относившихся, безусловно, к древнейшим религиозным воззрениям человеческой
расы и даже, если я правильно понял из прочитанного, иных нездешних рас.
Правда, я не был уверен в том, что правильно понял содержание текстов на
латинском, французском и немецком даже староанглийские книги мне приходилось
разбирать с большим трудом. Но и того, что я разобрал, хватило мне с лихвой,
ибо там излагалась картина мира столь абсурдная, что разве только такой
помешанный на антропологии человек, как мой кузен, мог счесть ее
сколько-нибудь заслуживающей внимания.
В то же время она не была лишена интереса, хотя и повторяла довольно
избитую схему. В основе ее лежало идущее из глубин веков представление о
борьбе сил света с силами тьмы во всяком случае, так мне показалось. В конце
концов, не все ли равно, под какими именами выступают эти силы Бога и
Дьявола или Богов Седой Старины и Властителей Древности, Добра и Зла либо
Ноденса, Владыки Великой Бездны, единственного из Богов Седой Старины,
получившего имя, и таких противостоящих ему богов, как слабоумный Азатот,
этот бесформенный распространитель инфернального хаоса, богохульствующий и
бурлящий в центре всего мироздания; Иог-Сотот, весь-в-одном и один-во-всем,
неподвластный законам времени и пространства, сосуществующий со всеми
временами и соприсутствующий всему пространству; Ньярлатхотеп, вестник
Древних; Великий Ктулху, ждущий часа, когда он сможет восстать из Р'лайха,
сокрытого в морских пучинах; невыразимый Хастур, Владыка Межзвездных
Пространств; Шуб-Ниггурат, черный козел дремучих Лесов Легионов Младых? И
подобно тому, как человеческие расы, поклонявшиеся различным известным
богам, именовались по сектам, так и последователи Древних разделялись на
чудовищных снежных людей, обитающих в Гималаях и других горных странах Азии;
глубоководных, что затаились в океанских пучинах, храня верность Великому
Ктулху и поклоняясь Дагону; шанта-ков; народ чо-чо и многих других. Иные
среди них, как утверждалось, происходят из тех мест, куда изгнали как
Люцифера из Рая Властителей Древности, когда они восстали против Богов Седой
Старины: это такие места, как далекие звезды Хиадеса, Неведомый Кадаф, плато
Ленг и затонувший город Р'лайх.
Среди этого обилия труднопроизносимых названий я встретил два имени,
которые привели меня в замешательство, заставив предположить, что кузен
относился к этой мифологической схеме куда серьезнее, чем я думал.
1 2 3 4 5 6