- Что у вас случилось?
- Я уже все рассказала, - её голос был совершенно спокоен.
- Но это же неправда!
- А что бы ты хотел услышать?
- Кто так избил Ларису?
- Я.
- Не верю.
- Твое дело, - пожала она плечами. - Но это так и есть.
- Неужели Ларочка и в самом деле пыталась сесть за руль?
- Не только пыталась, но и села и вывела тачку из гаража.
Только тут Алла подумала, что нужно было бы предупредить шофера. Вдруг сыщик начнет его расспрашивать?
- И ты её ударила?
- Я не хотела, так уж получилось. Ларка уже выезжала со двора, я случайно заметила машину. Вначале думала, что это шофер куда-то поехал, потом увидела её развевающиеся волосы, выскочила из бассейна и помчалась её догонять. Чуть купальник по дороге не потеряла, когда он мокрый, то с меня сползает, - добавила она деталей для достоверности. - Хорошо, что вначале подружка ехала медленно, а то бы мне за ней не угнаться. Спросила её, куда это она направилась, а Ларка говорит, что решила покататься над обрывом. Вижу, баба не в себе, глаза стеклянные и несет от нее, как из винной бочки. Дай, говорю, я сама сяду за руль, вместе покатаемся. Я-то лучше вожу, хоть пьяная, хоть трезвая. А она - нет, хочу одна, и жмет на газ. Я уже успела в дверь вцепиться, Ларка протащила меня несколько метров, а я ору, что сейчас окажусь под колесами, ну, она и притормозила. Поначалу пыталась её отговорить, а подружка ни в какую, совсем невменяемая. Ну, я и стала её выволакивать из тачки. А Ларка вцепилась в руль и никак. Я ей чуть башку не оторвала, пока тащила из машины, потом схватила за руки и кое-как вытянула. Не била я её, успокойся. Просто у неё кожа такая нежная - чуть тронь, и вся в синяках.
Алла видела, что сыщик ей не верит - слишком хорошо он её знал. Но пусть хоть делает вид, будто поверил.
- А Виктор где был, пока ты за машиной гонялась?
- Спал, - ответила она, спокойно глядя ему в глаза.
- А обслуга?
- Никого уже не было. Все разошлись по домам. Только в холле вертелся мальчишка-официант. Но он ничего не видел.
- А приступ у неё был потом?
- Вначале я отволокла её в спальню и пошла к себе переодеться - у меня в пылу борьбы бретелька от верха купальника оторвалась. Да и холодно было в мокром купальнике, это ж вечером случилось. А Ларка, видно, за это время выскользнула в бар и стащила бутылку коньяка. Когда я к ней зашла, она лежала в постели, отвернувшись и укрывшись простыней. Я подумала, что подружка заснула, и ушла к себе. Бутылку я не заметила, в комнате было темно. А она, видать, потом коньяком наливалась, стресс снимала. Ларка тоже испугалась, когда поняла, что могла рухнуть в обрыв. Да и у меня морда была очень зверская, и крыла я её трехэтажным матом на всю округу, да и вообще грозилась башку оторвать за её штучки. Утром она вроде, была ничего, встала к завтраку, потом опять ушла в спальню. Мы с ней даже ни о чем не говорили. Я решила, что Ларка ничего не помнит - она ж крепко пьяная была, и не стала освежать её воспоминания. Почти весь день подружка пролежала в комнате, обед ей туда относили. Потом я зашла её проведать, а она спрашивает, почему вся в синяках. Ну, я и рассказала в общих чертах, как было дело. А Ларка разревелась и причитала, дескать, какой стыд, на днях вы с Казановой приезжаете, а она так безобразно себя вела. Рыдала-рыдала и вдруг стала бледнеть и синеть. Я скорей запихала в неё нитроглицерин, ты ж видел, там весь пол усеян лекарствами, это я в спешке их вывалила. Потом ей стало получше, и я велела на всякий случай вызвать доктора. Пришел какой-то хмырь, ни бельмеса по-русски. Ларка была уже ничего, но вся зареванная. Он, видать, решил, что тут какая-то драма приключилась, ну и вкатил ей успокоительное. Велел не беспокоить. Мы оставили её спать. А потом вы приехали и стали в дверь ломиться.
- Напарница, я пока не могу решить, в чем ты сказала правду, а в чем нет, - покачал головой Виталий. - Но выясню.
- Слушай, сыщик, - начала она тихим и угрожающим голосом, - не лезь, куда не просят.
- Нет уж, - он упрямо сжал губы в ниточку.
- Повторяю ещё раз - не лезь.
- Но, напарница... - начал он, но Алла его перебила:
- Заткнись! И заруби себе на носу: это не твоего ума дело! Не бери на себя слишком много. Запомни: я её лучшая подруга, а ты никто. Никто, понял? Ты всего лишь трахаешь её, когда у неё есть охота. Мамой клянусь, - если ты станешь совать свой любопытный нос, я костьми лягу, но ты и на пушечный выстрел никогда больше к ней не приблизишься. Я свое слово всегда держу, и ты это знаешь. И если ты посмеешь ходить тут с похоронным видом, будто у тебя есть право демонстрировать свои чувства, то ты об этом очень пожалеешь.
Высказав все это, верная боевая подруга, не дожидаясь ответа, повернулась и пошла к лестнице, ведущей на нижнюю террасу.
Почувствовав, что на неё надвинулась тень, она приоткрыла один глаз и увидела стоящего рядом Виктора.
- А я не слышала, как ты подошел, - улыбнулась Алла. - Задремала.
- Вставай, а то сгоришь. Или, хочешь, я придвину тент.
- Придвинь, - она приподнялась на локте. - Нога болит?
- Не очень, вполне терпимо.
Вчера ночью Алла к собственному удивлению обнаружила в шкафчике, висевшем в ванной, запечатанную упаковку эластичного бинта и наложила ему тугую повязку. Утром Виктор ещё ходил перевязанный, но сейчас был без повязки - видно, намеревался поплавать. Правая лодыжка была ещё немного отечной, но на первый взгляд не очень заметно. Она внимательно следила за его движениями и отметила, что любовник уверенно ступает на ногу и не хромает.
Придвинув легкий тент так, чтобы тень от него падала на два шезлонга, Виктор растянулся на соседнем шезлонге и уставился в небо.
- Как здесь вчера было хорошо, - вздохнула Алла, переворачиваясь на спину и тоже глядя на чисто-голубое небо. - Я была так счастлива и думать-не думала, что вечер подарит нам столько неожиданностей.
- А сейчас ты чувствуешь себя несчастливой? - он повернулся на бок и посмотрел на нее.
- Да нет... - покачала она головой. - Но я не привыкла отрывать свою жизнь от Ларкиной. Ее проблемы - это мои проблемы. Сама-то я по жизни везунчик, а подружка все время влипает то в одну историю, то в другую. Иногда думаю - почему все так несправедливо? Я сильная, как лошадь, мне все нипочем, а Ларка хрупкая, а жизнь её все время бьет. Если б все это выпало мне, я бы плюнула и растерла. А подружка зацикливается. Иногда мне кажется, что она так болезненно реагирует на пустяки, потому что все время подсознательно ожидает нового удара судьбы.
- Пожалуй, ты все же немного сгущаешь краски, - покачал он головой. Я всегда видел Ларису веселой и улыбающейся.
- Потому что ты встречал её, в основном, на тусовках и семейных торжествах. А туда, понятное дело, никто не пойдет в печали. Когда ей плохо, Ларка прячется дома, как улитка в раковину, и плачет.
- Она не производит впечатления плаксы.
- Подружка никому не любит показываться в слезах, даже мне. Но плачет часто, особенно в последний год.
- Да уж, испытаний ей выпало немало, - согласился Виктор. - Но мне кажется, все обойдется. У неё есть человек, который её любит, сейчас ситуация разрешилась, она поправится, и все у них будет хорошо.
- Надеюсь. Правда, Ларка сама любит осложнять себе жизнь. Я имею ввиду не вчерашние события, а вообще.
- Так ведь обычно и бывает. Не сомневаюсь, что в твоей жизни было не меньше драматических ситуаций, чем у Ларисы, но ты их легко разрешаешь, а она плачет и ждет новых ударов судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81