— Ужин через сорок минут.
Я покажу вам ваш столик.
— Спасибо за чудесный номер! — крикнула ему вдогонку Света, которая осваивала сантехнику в ванной.
— Все в счет старого долга, — невесело улыбнулся Миша.
И дался ему этот долг!
Я вернулся к окну. Меня беспокоили облака на западе. Солнце уходило, дневной свет угасал, и оттого облака казались мрачнее. Уже не облака — тучи.
Я не слышал, как Света вышла из ванной. Она неслышно подошла ко мне сзади, обняла, прошептала в спину:
— У нас есть еще полчаса.
— Полчаса? — переспросил я.
— Для нас с тобой.
…На ужин мы немного — минут на пять — опоздали: Света должна была привести себя в порядок, а я едва успел принять душ и натянуть чистые джинсы и рубашку.

4
Нашей соседкой по столику оказалась невысокая хрупкая (где я мог видеть это лицо? Где?) блондинка лет двадцати пяти. Миша, который лично проводил нас со Светой к столику, отрекомендовал девушке новых соседей как партнеров по рекламному бизнесу, И вообще людей милых и очаровательных.
Завгородняя окинула девушку быстрым и оценивающим взглядом, решила, что та ей не соперница, и принялась разглядывать зал. Вежливые манеры и этикет она оставила мне.
— Добрый вечер. — Я улыбнулся, стараясь загладить неловкость (могу поспорить: Светка сделала это специально!) своей спутницы.
— Здравствуйте, — ответила мне с улыбкой незнакомка.
— Это — Светлана, а я — Виктор.
(В такие минуты я ненавижу свое имя: «Я — Виктор» звучит очень фальшиво.)
— Очень приятно. Ирина.
Я пожал тонкую руку, протянутую мне для приветствия.
— Вы здесь одна? — Я кивнул на пустой стул у нашего стола.
— Не совсем.
— Он задерживается? — не без злорадства спросила Света. — Дела в городе?
— Нет. — Ирина иронично улыбнулась, похоже, она легко раскусила игру, которую вела Света. — «Он» сидит вон за тем столом.
— Это ваш дядя? — Света не умела отступать.
— Нет. Это мой шеф, — в тон ответила Ирина.
Я всмотрелся в лицо человека, на которого указала Ирина. Это был мужчина средних лет в строгом костюме и при галстуке. Он о чем-то оживленно говорил со своим соседом — худощавым мужчиной лет тридцати пяти.
Когда я последний раз видел шефа Ирины (лет семь или восемь назад? Помню только, что это было в холле все той же гостиницы «Речная», Я должен был его встретить и проводить в номер на переговоры. Он тогда сильно возмутился, когда я остановил лифт и попросил его вывернуть карманы), он был помоложе и выглядел не так солидно. И занимал пост то ли советника, то ли клерка при депутате первого созыва Законодательного собрания Петербурга. Уровень его не превышал статуса «шестерки», пусть и «шестерки» с большими полномочиями.
— Василий Александрович Деревенев? — спросил я у Ирины.
— Вы знакомы? — с неожиданным испугом спросила она.
— Нет. Встречались когда-то. Это было давно и в другой жизни.
Ирина натянуто улыбнулась. Раскрыла сумочку и достала сотовый телефон.
Между нами выросла почти зримая стена прохладного отчуждения. Ирина помрачнела, замкнулась в себе. Отвечала односложно и уже не улыбалась.
Ужин продолжался. Между десертом и кофе я попытался пробиться через стену:
— Можно вас пригласить на танец? — спросил я.
— А как же… — тихо произнесла Ирина, кивнув в сторону Завгородней.
— Она не обидится, — так же тихо ответил я.
— Почему бы и нет? — пожала плечами Ирина.
Мы вышли на площадку, где уже медленно кружились несколько пар.
Света, похоже, не заметила, что мы ушли: она была занята флиртом с одним из официантов. Парень уже минут десять стоял рядом с нашим столиком и давал подробные пояснения по всем пунктам меню. Он поедал Свету глазами и старался быть серьезным «под огнем» всего арсенала обольщения, который пустила в ход Света. Я мысленно аплодировал выдержке парня.
Ирина танцевала великолепно.
И при этом старательно выдерживала дистанцию.
— Вы меня боитесь? — спросил я.
— Почему вы так решили?
— Вы вся аж похолодели, когда я сказал, что прежде — в другой жизни — встречался с вашим шефом.
— Все это только кажимость, — чуть улыбнулась Ирина.
— И все же?
— Мне бы не хотелось говорить об этом… — Ирина бросила взгляд в сторону Деревенева, — здесь.
Ирин взгляд… Вот оно! В той, другой жизни, я встречался не только с нынешним шефом Иры. С ней мы тоже виделись. Была одна история… Детали ускользали. Я не мог вспомнить подробностей. Но в том, что мы встречались, был уверен.
— Вы курите? — спросил я ее, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
— Да.
— Или лучше «ты»? — Я пристально смотрел ей в глаза.
Она выдержала мой взгляд и даже улыбнулась:
— Почему бы и нет.
Мы вышли на свежий воздух.
Ирина курила длинные и тонкие сигареты с ментолом. Затянулась, снова достала из сумочки телефон.
— Ждешь звонка?
— Почему вы… ты так решил?
— За последние минут пятнадцать ты проверяла телефон раз десять.
— Может, это привычка? — спросила Ира.
— Не похоже.
— Мы раньше нигде не встречались? — вдруг спросила Ира.
Вот! И она вспомнила!
— Мы? — переспросил я.
— Давно ты рекламой занимаешься?
— Рекламой? Чуть больше часа. — Я пытался говорить весело, но не очень у меня получалось.
— В последнюю нашу встречу тебя называли Шах.
— И до сих пор называют. Но лучше просто Витя. Простое такое имя…
— Ирина! — На пороге столовой показался Деревенев под руку… со Светой.
Они подошли к нам. Деревенев меня не узнал. — Ирина, у вас очаровательная соседка.
Ира из вежливости улыбнулась. Ее шеф был навеселе.
— Знакомьтесь, — сказала она. — Василий Александрович — Виктор…
— Просто Виктор.
Манеры Деревенева изменились с нашей последней (и первой) встречи. Он стал решительнее, увереннее в себе.
Правда, только внешне. В глазах по-прежнему прятался страх. Страх «шестерки» перед могуществом больших боссов.
Света с очаровательной улыбкой осторожно освободила руку, которую Деревенев притиснул к своему «комку нервов».
— Вы нас извините, — сказала она. — День был трудным.
— Встретимся за завтраком, — улыбнулась Ира. Она смотрела только на меня.
— До утра. — Василий Андреевич пошленько подхихикнул.
— Спокойной ночи.
Света взяла меня за руку, стиснула мою ладонь, и мы направились к лестнице. Она разыгрывала сцену ревнивого бешенства:
— Гад ползучий! — возмущенно прошептала она, продолжая улыбаться. Интонация была такая, что я живенько представил себе все прелести ночевки на полу, где-нибудь на коврике у двери.
Но уже между вторым и третьим этажом гнев Светы сменился на милость: она легонько поцеловала меня в щеку, а пожатие руки стало другим: нежным, манящим.
Между третьим и четвертым этажами Света остановилась, повернулась ко мне и жадно впилась в мои губы. Ее руки легли мне на плечи, пальцы взъерошили волосы на затылке. Она прижималась ко мне все сильнее.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
Я подхватил Свету на руки и понес в наш номер…

***
И вот теперь прошел всего один день, и Миша Лернер говорил мне:
«Убийство».

5
— Убийство, — выдохнул Лернер вместе с сигаретным дымом и вдавил окурок в пепельницу.
Только сейчас я заметил, как у него дрожат руки.
— Кого убили?
По спине пробежал неприятный холодок.
— Пойдем. — Он резко поднялся. — Я тебе все покажу.
На выходе я постучал в дверь ванной.
— Что?! — отозвалась Света сквозь шум воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49