В Заречном Захар Иванович создал небольшую оперативную группу, в состав которой вошли старший лейтенант Сильченко и молодые способные оперативники Иванов, Сибуров и Нечеткий.
– Мы должны знать каждый шаг Сокола, – наставлял своих новых товарищей командир опергруппы. – Если понадеемся лишь на себя, не видать нам референта. Главная надежда – на помощь партийно-советского актива, комсомольцев, просто честных людей.
Вскоре чекистам стало известно, что чаще всего Сокол прячется в селах Кухотская Воля и Озерцы, а также на близлежащих хуторах. Чекистам тогда здорово помог молодой парень по имени Николай, который жил со старенькой матерью на одном из таких хуторов. Это он как-то на рассвете заметил у копны на заснеженном лугу знакомого хуторского дядьку. Залег в снегу, а когда хуторянин ушел, заинтересовался копной. В сене обнаружил корзину с порядочным запасом провизии. Сало, лук, масло, несколько буханок хлеба и бутылок с самодельными пробками…
Догадаться, кому предназначался гостинец, было нетрудно. Оставалось обдумать, как бы преждевременно не вспугнуть, но и не прозевать того, кто за ним придет. Тогда-то у майора 3. И. Гончарука и созрел план операции.
– Воспользуемся сеном и мы, – сказал он членам опергруппы. – Если постелить его на дно кузова машины, можно незаметно доехать до хутора. Солдаты же пусть сидят себе открыто…
Как чекисты осуществили этот замысел, читатель уже знает. Возвратясь из Заречного в Ровно, Захар Иванович доложил начальнику управления:
– Сокола больше не существует.
Но если бы один лишь Сокол терроризировал население… В начале пятидесятых годов на Ровенщине многие оуновские боевики нашли свой конец. Немало тех, кого бандеровцы заманили обманом или угрозами, вышли с повинной. Но в схронах националистического подполья еще оставались те, кто не понял всей глубины своего падения или за время пребывания в бандах натворил такого, что уже не мог рассчитывать на милосердие…
Летом 1954 года в областное управление КГБ стали поступать сообщения о том, что в Костопольском, Деражненском и Клеванском районах участились случаи ограбления граждан. Неизвестный, вооруженный пистолетом, а иногда и автоматом, останавливал путников, отбирал деньги, часы, другие ценные вещи. Иногда его видели с какой-то женщиной.
В управлении поначалу считали, что это «промышляет» обыкновенный уголовный преступник. Однако после сопоставления и тщательного анализа получаемых данных чекисты пришли к выводу: действует не кто иной, как главарь к тому времени уже разгромленной националистической банды Хвылевой, а его подруга – тоже бандеровка по кличке Ольга.
– Хвылевого непременно следует взять живым, – предупредил на очередном совещании начальник областного управления КГБ полковник П. Е. Арнаутенко. – На его счету более десяти бандпроявлений, иначе говоря – преступлений. Ликвидировать – только в крайнем случае.
Ту же мысль высказал подполковник Н. И. Агапов. Тот прямо спросил командира только что созданной опергруппы майора Гончарука:
– Сколько вам нужно времени, чтобы взять Хвылевого?
– Месяц, – ответил, подумав, Захар Иванович.
Бандит был из породы особо опасных, и это, да еще приказ взять его живым вынудили майора Гончарука с повышенной тщательностью подбирать людей в опергруппу и старательно, во всех подробностях продумать план будущей операции.
В состав группы вошли опытные, закаленные в боях чекисты, в том числе сотрудник облуправления КГБ капитан Б. Е. Стекляр, начальник Деражненского райотдела КГБ лейтенант А. С. Ивасенко, сотрудник этого же райотдела капитан А. Н. Бусыгин. Да и сам командир группы был не из новичков в чекистской работе. За плечами майора 3. И. Гончарука оставались трудные годы и опыт борьбы с вражеской агентурой на дальневосточной и западной границах, в освобожденной от фашистской оккупации Чехословакии, а на Волыни и Ровенщине – с националистическим подпольем. Даже в областном управлении мало кто знал, что за свой ратный труд Захар Иванович был удостоен ордена Красного Знамени, двух орденов Отечественной войны, четырех орденов Красной Звезды и многих медалей, а также высшей награды Чехословацкой Республики – ордена Белого Льва. Но зато все знали, что это способный организатор, тонкий тактик. Не случайно именно Гончаруку доверили oпeрацию по обезвреживанию закоренелого головореза Хвылевого.
Заметая следы, бандиты, как правило, искали приюта в селах и на хуторах, разбросанных на значительной территории, отдаленных друг от друга на десятки километров. У громилы дорога одна, у чекистов – сотни. Когда-то они пересекутся?
И все же – Захар Иванович хорошо знал – лесовик непременно будет вертеться вокруг своего главного логова, где бы оно ни было – в лесу, на островке среди болот или в подвале какого-нибудь родственника. Значит, и Хвылевой в одних местах должен появляться чаще, чем в других.
Такими местами оказались села Жильжа, Бечаль, Дюксин и хутора вокруг них.
Члены оперативной группы подробно изучили все наиболее вероятные пути передвижения бывшего атамана. В ночь на 29 июля 1954 года Захар Иванович дал команду:
– Выступаем!
Три небольшие чекистские группы, одну из которых возглавил сам 3. И. Гончарук, две другие – А. С. Ивасенко и Б. Е. Стекляр, сделали засады в загодя установленных местах. Снова – длительное ожидание.
Было без четверти шесть, когда старший лейтенант Ивасенко заметил метрах в семидесяти неизвестного мужчину. Летняя ночь коротка, солнце уже успело приподняться над горизонтом, и чекистам было хорошо видно каждое движение незнакомца, непроторенной тропкой идущего из леса к хутору. Вот он присел на корточки, минуту-другую во что-то всматривался и, не заметив ничего подозрительного, уже смелее двинулся дальше. Но едва поровнялся с зарослями ольшаника, как сзади на него навалились и скрутили руки.
– Ну что же, Хвылевой, приглашай в гости. Показывай-ка свою «резиденцию».
В густом смешанном лесу между селами Суск и Жильжа, известном среди местного населения как Сусская дача, под старой-престарой сосной находился просторный схрон, оборудованный со всем возможным в таких условиях комфортом, с запасным ходом, которым бандиту так и не довелось воспользоваться.
Много тайн знало это логово. Именно здесь Хвылевой вынашивал планы своих «акций»; здесь зализывал раны, сюда сносил награбленное. Кроме большого запаса разного добра, чекисты, как писал потом 3. И. Гончарук в докладной, изъяли в схроне семь стволов огнестрельного оружия.
Тайна Сусской дачи перестала быть тайной. После этого обезвредить Ольгу уже не представляло большого труда. Теперь майор 3. И. Гончарук вместе с Б. Е. Стекляром, А. С. Ивасенко, А. Н. Бусыгиным и другими чекистами приступил к разработке и осуществлению операции по ликвидации бандгруппы оуновского главаря Дмитpa, или Черного, действовавшего на территории соседних районов Ровенской и Волынской областей. Когда покончили с Дмитром, Черноморцем, Кириллом, Красько и еще несколькими бандитами разного калибра, появилась возможность вплотную заняться Борисом, чья теперь уже несуществующая банда в свое время орудовала в окрестностях Степани, Деражного и Костополя.
– Единственный человек, который еще поддерживает с Борисом связь, – это некая Галя, хуторская дивчина, – сказал товарищам 3.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63