- Баня не скоблена,
Три года не топлена,
Зуб на зуб не попадает.
Рассердился колдун на слуг, что плохо баню топят. Велел еще дров подложить.
Приходит снова, спрашивает:
- Как, Иван - мужицкий сын, хороша моя баня?
А пышка-говорушка отвечает:
- Баня не скоблена, Три года не топлена, Зуб на зуб не попадает.
Взялся колдун сам баню топить. Все дрова пожег. Спрашивает:
Пышка-говорушка отвечает:
- Баня не скоблена, Три года не топлена, Зуб на зуб не попадает.
Открыл колдун дверь, а там пышка-говорушка. Хватился - кухарки нет.
Снаряжает колдун погоню. Слышит красавица девица, что погоня близко, обернулась она свиньей, а Ивана пастухом сделала. Подбегает погоня:
- Тут Иван - мужицкий сын не проходил?
Пастух отвечает:
- Нет, никого не было.
Вернулась погоня ни с чем. Колдун спрашивает:
- Никого не видали?
- Нет никого. Только пастуха со свиньей повстречали.
- Это они самые и были!
Слышит красавица девица, что нагоняют. Сделала она Ивана конем, а сама обернулась репьем. Возвращается погоня ни с чем. Колдун спрашивает:
- Что же, никого не видали?
- Нет, никого. Только конь ходит, а на хвосте у него репей.
- Ах, это они самые!
Побежал колдун сам. Бежит - земля дрожит. Слышит красавица девица нагоняют. Обернулась она морем, а Ивана селезнем сделала. Стал колдун воду пить, чтобы море осушить. А селезень крякает:
- Чтоб ты лопнул! Чтоб ты лопнул!
Так оно и случилось: лопнул колдун и издох. Прибежал Иван - мужицкий сын со своей невестой домой, к отцу-матери. Свадьбу сыграли. Стали жить-поживать.
Все у них хорошо. Письма мне пишут, только я что-то тех писем не получаю.
ДВОЕ ИЗ СУМЫ
Жил старик со старухой. Вот старуха на старика всегда бранится, что ни день - то помелом, то рогачом отваляет его; старику от старухи житья вовсе нет. И пошел он в поле, взял с собою тенеты и постановил их. И поймал он журавля и говорит ему:
- Будь мне сыном! Я тебя отнесу своей старухе, авось она не будет теперь на меня ворчать. Журавль ему отвечает:
- Батюшка! Пойдем со мною в дом.
Вот он и пошел к нему в дом. Пришли; журавль взял со стены сумку и говорит: „двое из сумы!“ Вот сейчас вылезли из сумы два молодца, стали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать яства и питья разные. Старик видит такую сладость, что сроду никогда не видывал, и обрадовался оченно. Журавль и говорит ему:
- Возьми эту суму себе и неси своей старухе. Вот он взял и пошел; шел путем дальним и зашел к куме ночевать; у кумы было три дочери. Собрали ему поужинать чем Бог послал. Он ест - не ест и говорит куме:
- Плоха твоя еда!
- Какая есть, батюшка! - отвечала кума. Вот он и говорит:
- Собери свою еду-то. А которая была у него сума, той говорит, как приказывал ему журавль: двое из сумы! В ту же минуту двое из сумы вылезли, зачали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать яства и питья разные.
Кума с дочерьми своими удивилась, задумала унесть у старика эту суму и говорит дочерям:
- Подите истопите баньку; может, куманек попарится в баньке-то.
Вот только он вышел в баню-то, а кума сейчас приказала своим дочерям сшить точно такую же суму, какая у старика; они сшили и положили свою суму старику, а его суму себе взяли. Старик вышел из бани, взял обмененную суму и весело пошел в дом свой к старухе; приходит ко двору и кричит громким голосом:
- Старуха, старуха! Встречай меня с журавлем-сыном.
Старуха глядит на него быстро и ворчит промеж себя:
- Поди-ка ты, старый кобель! Я тебя отваляю рогачом.
А старик свои слова говорит:
- Старуха! Встречай меня с журавлем-сыном. Вошел в избу старик, повесил суму на крючок и кричит: двое из сумы! Из сумы нет никого. Вот он в другой раз: двое из сумы! Из сумы опять нет никого. Старуха видит, что он говорит бознать что, ухватила помело мокро и ну старика гвоздить.
Старик испугался, заплакал и пошел опять в поле. Отколь ни взялся прежний журавль, видит его несчастье и говорит:
- Пойдем, батюшка, опять ко мне в дом. Вот он и пошел. У журавля опять сума висит такая же. Двое из сумы! - сказал журавль. Двое из сумы вылезли и поставили такой же обед, как и прежние.
- Возьми себе эту суму, - говорит журавль старику.
Вот он взял суму и пошел; шел-шел по дороге, и захотелось ему поесть, и говорит он, как приказывал журавль: двое из сумы! Двое из сумы вылезли - такие молодцы с большими колдашами - и начали его бить, приговаривая:
- Не заходи к куме, не парься в бане! - и до тех пор били старика, пока он не выговорил кое-как: двое в суму! Как только изговорил эти слова, двое в суму и спрятались.
Вот старик взял суму и пошел; пришел к той же куме, повесил суму на крючок и говорит куме:
- Истопи мне баньку. Она истопила.
Старик пошел в баню: парится - не парится, только время проводит. Кума созвала своих дочерей, усадила за стол - захотелось ей поесть - и говорит: двое из сумы! Двое из сумы вылезли с большими колдашами и ну куму бить, приговаривая:
- Отдай старикову суму!
Били-били… вот она и говорит большой дочери:
- Поди, кликни кума из бани; скажи, что двое совсем меня прибили.
- Я ща не испарился, - отвечает старик. А они все больше ее бьют, приговаривая:
- Отдай старикову суму!
Вот кума послала другую дочь:
- Скорее вели куманьку идти в избу. Он отвечает:
- Я ща голову не мыл.
Она и третью посылает.
- Я ща не купался, - говорит старик.
Терпенья нет куме! Велела принесть украденную суму. Вот старик вышел из бани, увидал свою прежнюю суму и говорит: двое в суму! Двое в суму с колдашами и ушли.
Вот старик взял обе сумы - и сердиту и хорошу - и пошел домой. Подходит ко двору и кричит старухе:
- Встречай меня с журавлем-сыном. Она на него быстро глядит:
- Поди-ка ты домой-то, я тебя отваляю!
Взошел в избу старик, зовет старуху:
- Садись за стол, - и говорит: - Двое из сумы!
Двое из сумы вылезли, настановили и пить и есть. Старуха наелась-напилась и похвалила старика:
- Ну, старик, я теперь бить тебя не стану. Старик, наевшись, вышел во двор, хорошую суму вынес в клеть, а сердитую повесил на крючок; а сам по двору ходит - не ходит, только время проводит. Захотелось старухе еще выпить, и говорит она стариковы слова: двое из сумы! Вот вылезли двое из сумы с большими колдашами и начали бить старуху; до тех пор били, что у ней мочи не стало! Кличет старика:
- Старик, старик! Поди в избу; меня двое прибили!
А он ходит - не ходит, только посмеивается да поговаривает:
- Они тебе зададут!
Двое еще больше бьют старуху и приговаривают:
- Не бей старика! Не бей старика!
Наконец старик сжалился над старухою, вошел в избу и сказал: двое в суму! Двое в суму и спрятались. С тех пор старик со старухою стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается.
ПТИЧИЙ ЯЗЫК
В одном городе жил купец с купчихою, и родился у них сын не по годам смышленый, назвали его Василием.
Раз как-то обедали они втроем; а над столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил:
- Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне, что соловей распевает и какую судьбу предвещает, - кажись, при жизни бы отдал ему половину имения, да и по смерти отказал много добра. А мальчик - ему было лет шесть тогда - посмотрел отцу с матерью в глаза и сказал:
- Я знаю, что соловей поет, да сказать боюсь.
- Говори без утайки! - пристали к нему отец с матерью.
И Вася со слезами вымолвил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101