В порыве отчаяния несчастный юноша, сын существовавшей без всяких средств к жизни вдовы, с голодной смертью в перспективе, лишенный всяких надежд, набросился на своего мучителя и побил его. Студента предали суду, доложили о его поступке правителю (дело происходило во времена Петра I), который лично распорядился наказать его кнутом. Согласно приказу, на экзекуции должны были присутствовать все профессора и студенты университета, и еще задолго до окончания трагедии многие из них впали в обморочное состояние. Вскоре после первых ударов приговоренный скончался, но тем не менее положенное количество ударов было нанесено его трупу.
Следует отметить, что кнут широко применяли и в качестве орудия пытки при допросах. Недаром на Руси появилось выражение «подлинная правда», правда, полученная под ударами кнута — «длинника». Когда на эту варварскую пытку попадала женщина, то, если она не признавалась с первых ударов, пытку ужесточали, избивая несчастную по грудям, стараясь чаще бить по соскам.
Нередко жертву подвешивали за широко разведенные в стороны ноги, головой вниз, чтобы наносить удары по половым органам. Особенно часто такое проделывали с женщинами. И не только в России, Европа привезла кнут из крестовых походов на Восток и Инквизиция никогда им не гнушалась.
Вообще, надо сказать, наказание кнутом, как правило, приводило к смерти или делало осужденного калекой на всю оставшуюся жизнь.
Вот всего один пример:
В 1823 году к наказанию кнутом были присуждены семь татар, занимавшихся в описываемой стране грабежами и убийствами. Приговором суда наказание должно было быть приведено в исполнение именно в тех городах, где разбойники совершали преступления. Таким образом, их сначала били в одном городе, а затем в цепях доставляли для дальнейшей экзекуции в другой. Порка производилась на рыночных площадях в присутствии сотен любопытных зрителей. Преступников поочередно привязывали к позорному столбу с кольцом в верхней части его; в последнее продевалась голова и фиксировалась при этом так, что жертва была лишена возможности кричать. Затем руки и ноги также привязывались к столбу, причем пластырь, наклеенный на раны после предшествовавшей экзекуции, обязательно сдирался.
Приглашенный на место экзекуции татарский священник перечислял совершенные присужденными к наказанию кнутом преступления, а также прочитывал полностью состоявшийся над ними приговор. Такая лекция продолжалась приблизительно полчаса. Ремень кнута был очень толст, почти в руку взрослого человека. С таким инструментом после священника приближался к своей жертве палач, и раздавался свист первого удара. Затем палач отходил шагов на сорок назад и снова приближался к преступнику. Так продолжалось до тех пор, пока положенное количество ударов не было отсчитано полностью. При каждом ударе появлялись брызги крови, но, благодаря указанным выше мерам, ни единого крика или стона не раздавалось. Вслед за первым наступала очередь второго и т. д. Затем всех наказанных отвязывали от столба, обклеивали пластырем и укладывали на повозку, где каждый ожидал окончания наказания над своим товарищем.
Уже во втором городе один из них умер, из остальных же шести никто не дожил до последнего этапа.
В нашем веке кнут широко применялся нацистами в концлагерях, вот один пример — Треблинка, воспоминание очевидца: «Во время проверки фрау Юта кричала «Раис» и, выбрав девушку молодую, здоровую и красивую, заставила ту снять с себя одежду и, хорошо зная все чуткие места, со всей силой ударила несчастную «пайчем» (кнут из оголенного металлического провода) прямо по голым грудям, в самые соски, так, что та опрокинулась, Когда девушке удалось привстать на колени, фрау Юта снова удалила ее между ног, а затем, пнула сапогом туда же. Наконец, девушку разрешили поднять и она пошла, еле дыша, а на том месте осталась лужа крови».
Не гнушались и психологически усилить эту пытку. Когда в Дахау пытали мать и дочь, их избивали кнутом на глазах друг у друга, чтобы страдания одной, увеличивали боль другой.
Я думаю, комментарии тут излишни.
Вряд ли и сегодня это жестокое орудие пытки и наказания кануло в Лету.
Травля хищниками
Эта крайне кровавая форма казни пользовалась огромной популярностью в большинстве стран, благодаря своей зрелищности. Зрители получали огромное садистское наслаждение, видя, как беззащитных, зачастую привязанных, осужденных раздирают на клочки клыки и когти хищников. Поскольку во все времена основную часть таких зрителей составляли мужчины, то естественно, что особым почетом в качестве таких жертв, пользовались красивые молодые женщины.
Огромное распространение она получила во времена Римской Империи, когда на аренах цирка травили хищниками рабынь и пленниц из покоренных народов. Вот как описывает Иосиф Флавий расправу императора Тита над жителями побежденной Иудеи: «Против пленных были выпущены африканские львы, индийские слоны, германские зубры. Обреченные на смерть люди — одни были одеты в праздничное платье, других заставили накинуть молитвенные плащи — белые с черной каймой и голубыми кистями, — и было приятно глядеть, как они окрашивались в красный цвет. Молодых женщин и девушек выгоняли на арену голыми, чтобы зрители могли наблюдать за игрой их мускулов в минуты смерти».
Не лучше поступил с христианами Нерон, объявивший их виновными в поджоге Рима. Его садистским вкусам отвечало следующее зрелище: наиболее красивых женщин насиловали, затем привязывали их к столбам, иногда оставляя им одну или обе руки свободными и выпускали на них тигров и львов. Император получал огромное удовольствие, глядя, как несмотря на их жалкое сопротивление, зверь разрывает прекрасное тело на части. От Нерона пошел известный афоризм: «Христиан — ко львам!»
В тех странах, где водились крокодилы или была возможность их привозить, этих животных также использовались для подобных казней. Палачей весьма устраивал тот факт, что крокодил далеко не сразу нападал на жертву, долго наблюдая за ней из-под воды и потом медленно подкрадываясь к ней по берегу. Таким образом, к страданиям жертвы добавлялось долгое мучительное ожидание ужасного конца.
Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для гладиаторских зрелищ, Калигула велел кормить зверей преступниками из тюрем, не разбирая меры их вины.
Похоже «развлекался» русский царь Иван Грозный. Один из его любимых видов казни — зашить осужденного в медвежью шкуру (называлось это «обшить медведно») и затем затравить собаками. Так был казнен новгородский епископ Леонид. Иногда на людей натравливали медведей (естественно, в этом случае их не «обшивали медведно»).
Травля хищниками не всегда использовалась как казнь, применяли ее и как форму варварской пытки. Так, нередко допрашиваемых сажали в клетку и помещали во двор, куда выпускали диких зверей. Хотя клетка и защищала человека от хищников, но ужас, внушаемый ими был настолько велик, что узник сознавался в любых преступлениях, которые ему вменяли.
Часто в качестве такой пытки к связанному допрашиваемому приближались, держа на поводке зверя и угроза выпустить хищника заставляла подчиняться.
Аналогичной формой допроса было привязывание узника к столбу, когда вокруг него располагали хищников на цепях, длина которых была рассчитана таким образом, чтобы зубы и когти не могли достать человека, но были в непосредственной близости от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24